Скай О`Малли - Бертрис Смолл

— Господин Бурк пожаловал выразить вам свое почтение, миледи. Он ожидает в маленькой библиотеке.

Скай медленно поднялась, изображая спокойствие.

— Отнеси Робина няне, — приказала она Дейзи и направилась через лужайку в дом. На секунду она задержалась у зеркала, чтобы поправить прическу, заботливо спрятала выскочивший запорчик от золотой сетки, укрывавшей темные локоны. Ее рука дрожала, и это не удивило ее — ведь ее сердце так и прыгало в груди. Глубоко вздохнув, Скай крепко взялась за ручку двери, расправила плечи и решительно вошла в библиотеку.

— Рада вас видеть снова, милорд. — Ее мелодичный голос не дрогнул, и в нем чувствовалась необходимая сердечность.

Найл обернулся. Серебристые глаза были такими же ясными и светлыми, но теперь вокруг них появились морщинки. Кожа оставалась чистой, и он по-прежнему стоял прямо, не горбясь. Его лицо и фигура выражали опыт, внутреннюю силу, выработанные временем и страданиями. Темные волосы у висков посеребрила седина. Молодой человек, которого она когда-то знала, исчез, его сменил зрелый и очень красивый мужчина. Чувствовалось, что он уверен в себе.

— Вы стали еще красивее, если это только возможно. Вот что сделало с вами материнство, Скай.

— Спасибо, милорд. — Она повернулась к столику. — Не выпьете ли вина? — Как официально прозвучала ее фраза. Он просто посмеется над ней.

— Вам не по себе, Скай?

— Немного странно, Найл. Еще несколько недель назад я не помнила ничего.

— Посидите со мной, Скай. Посидите и расскажите, что произошло. Я чуть не сошел с ума, когда вы пропали.

Она села на коричневый бархатный стул напротив и спокойно начала:

— В тот же день меня переправили на другой корабль. Все это я помню смутно. Меня не тронули, потому что мусульмане считают грешным обижать умалишенных, которых, по их мнению, коснулась Божья рука. Думая, что ты погиб, я на какое-то время потеряла разум. Когда пришла в себя, то была уже в доме Халида эль Бея. Он заботился обо мне и любил меня. Потом мы поженились. — Она рассказала свою историю, завершив ее словами:

— Я была беременна, когда покидала Алжир. Виллоу — его дочь. А остальное ты знаешь, — во время всего повествования она не сводила с Найла глаз.

— Как же ты полюбила неверного?

Скай почувствовала, как гнев поднимается в ее душе. Как посмел он ей это сказать?

— Халид эль Бей — благородный человек, — с расстановкой произнесла она. — Я его глубоко любила, как и другие, кто его знал. Как же можешь ты о нем так отзываться?

— Прости меня, Скай. Я не прав. Спасибо Халиду эль Бею. Если бы он тебя не спас, Бог знает, что бы случилось с тобой.

— Зачем ты пришел, Найл?

— Я возвращаюсь в Ирландию, Скай. Если хочешь, я передам от тебя письма семье. Когда ты приедешь домой?

— Не знаю, — ответила Скай. — Мне сообщили, что дядя Симус превосходно справляется с делами. Теперь моя жизнь здесь. Я хочу видеть моих сыновей. Хочу, чтобы их отправили сюда.

— Но ты О'Малли из Иннисфаны, Скай.

— Но я также и графиня Линмутская, Найл. Но скажи, ты нашел свою беднягу жену?

— Нашел. Ей нехорошо. Думаю, в Ирландии ей будет лучше.

Скай почувствовала в его голосе глубокую горечь. Судьба жестоко обошлась с этим человеком.

— Я очень тебе сочувствую, Найл, — произнесла она.

— Я не хочу и не нуждаюсь в жалости, — резко ответил он. Слова, которые он не произнес вслух, были понятны им обоим: мне нужна твоя любовь. — Констанца меня, выходила, — лихорадочно рассказывал он. — Все мне твердили, что ты умерла, что женщина не может пережить такого испытания. Сначала я никого не слушал, но даже алжирский Дей не мог тебя найти, и наконец я поверил. Я был таким одиноким, а Констанца такой милой и… невинной. Ради Мак-Уилльяма и рода Бурков я должен был на ней жениться. Я позабыл разницу между какой-нибудь дамой и моей ирландкой. — Он так тяжело вздохнул, что из глаз у Скай чуть не брызнули слезы.

— Что бы с тобой ни произошло, моя судьба от этого не переменилась бы. Все равно я бы оказалась замужем за Джеффри.

— Это было так необходимо?

Его тон задел Скай. Она взглянула прямо ему в глаза.

— Да, — ответила она. — Останься у меня память, я бы сдвинула горы, чтобы вернуть тебя, Найл Бурк. Но твою смерть я перенести не смогла. Я винила в ней себя, и мой мозг забыл обо всем. Теперь память вернулась ко мне, и я благодарна за это Богу, потому что теперь смогу встретиться с родными и сыновьями. Но, Найл, пойми одно — я не властна изменить то, что произошло за последние четыре года. И я не уверена, хотела ли бы я это менять. Многие ли женщины знали такую любовь, которую познала я?

— Любовь? — вскричал он. — Ты хочешь сказать — похоть! Вы, женщины, только об этом и думаете! А мне казалось, что Дом О'Флахерти излечил тебя от вожделения!

— А если так, — выкрикнула она в ответ, — то почему же ты так страстно стремился уложить меня в постель? — В следующую секунду она почувствовала, как сердце рвется к нему. — Ах, бедный мой Найл, как жестоко обошлась с тобой жизнь. Однажды Халид рассказал мне о таких женщинах, как Констанца. Это болезнь, Найл. Она не может с собой справиться.

Жалость Скай еще больше разозлила его:

— А что извинит ваше поведение, мадам? Тот крепкий мальчишка, что плачет в твоей детской, не похож на семимесячного.

— Каким же ты стал холодным эгоистом, — тихо промолвила она.

Он хмыкнул и внезапно, застав ее врасплох, притянул к себе. Скай не могла и пошевелиться, а он гладил ее волосы и тянулся к ее губам. Найл грубо целовал ее вновь и вновь, пока она не начала отвечать. Он оторвался от ее губ, целовал глаза, виски…

Волны дрожи пробегали по телу Скай. Его поцелуи вызвали воспоминания, которые она давно гнала прочь. Словно девочка, она без слов потянулась к нему. Вдруг так же внезапно Найл оттолкнул ее от себя.

— Да вы все одинаковы, — процедил он. — Все женщины! Готовы поднять подол для любого мужчины, который сможет вас возбудить!

Скай ударила его так сильно, как только смогла.

— Неудивительно, что твоя жена ищет себе других мужчин. — И с удовлетворением отметила, как исказилось его лицо. Он обидел ее, и она так же хотела обидеть его. Повернувшись, Найл вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Скай осталась одна. Ее рука дрожала, она расплакалась. Что произошло с ним за эти годы? Отчего он так переменился? Разве она не страдала больше других? Она могла понять горечь, которую он чувствовал, но зачем грубить ей? Тени в саду удлинились. Вошел слуга, чтобы разжечь огонь. А Скай все сидела, и слезы невольно катились у нее из глаз.

Дверь библиотеки растворилась, и чьи-то крепкие руки обняли ее и прижали к затянутой в бархат груди.

— Я убью этого самодовольного сукиного сына, если он обидел тебя, — холодный голос Джеффри удивил ее.